Недавно на встрече с молодежным крылом собственной партии Канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что попытки построить мультикультурное общество в Германии провалились. Более того, она добавила: «Любой человек, не владеющий немецким языком, для нас нежелателен». Вспомнила она и о том, что в 60-ые годы (когда она сама была гражданкой ГДР), Германия приглашала людей из других стран: «Сегодня они живут в нашей стране. Мы обманывали себя, преполагая, что они когда-нибудь вернутся к себе, но получилось иначе».

Несложно представить, какой переполох последовал за этим заявлением в политкорректной Европе. Этот вопрос замалчивался в Европе так долго, что слова Меркель произвели такой же эффект, как крик малыша в сказке Андерсена: «Король голый»!

Мультикультурализм - этот сравнительно новый европейский термин означает то же, что в грузинском обществе принято называть «городской культурой», т.е. сосуществование на одном клочке земли церкви, синагоги и мечети (разумеется, тут мы имеем ввиду многообразие этнических групп и культурные своеобразия, а не только архитектурные памятники).

Попытка утвердить этот термин в Европе представляла собой попытку привить органичный для восточной культуры способ существования на европейскую почву, которую исторически характеризует маргинализация отличающихся культур и отношение к ним, как к варварам.

Несмотря на то, что в нынешнем мире господствует европейская и американская модель прав человека, уместно вспомнить, что декларированные двести лет назад права относились к людям белой расы и христианского вероисповедания, а не ко всем остальным. Растянутое во времени распространение этих прав на негров, индейцев, азиатов, мусульман и прочих было также болезненно, как и откровенное заявление Ангелы Меркель. В конце концов было достигнуто согласие, что права имеют все люди, но как говорил бессмертный Орруэлл, «все животные равны, не некоторые равнее».

Противоречия, которые все сложнее скрыть, указывают на важные процессы, протекающие в Европе и выливающиеся в неожиданные проявления ксенофобии. Споры о внесении в европейскую конституцию пункта о христианстве, как основе европейской цивилизации объяснялись якобы тем, что атеисты и люди других вероисповеданий могли почувствовать себя ущемленными. Не без этого, но причина, на наш вгляд, кроется глубже. Толерантность хороша где-то там, вне твоей родины, но она становится невыносимой, когда какие-то чужаки (которые тоже равны!) хотят построить мечеть рядом с протестантским или католическим храмом. Швейцарцы на референдуме сказали четкое «Нет!» Другой урок преподала Франция, отказав девушкам-мусульманкам в праве носить хиджаб в учебных учреждениях.

Как же все-таки могут европейцы построить мультикультурное общество, если не могут выносить рядом девушку с покрытой головой, или здание для отправления религиозных обрядов другого вероисповедания? И что же такого сказала Меркель, что не было ясно и до того?

Проблема в том, что сам термин «толерантность» носит в себе нездоровое отношение; ты как бы в чем-то провинился, но тебя прощают, великодушно даруя право на существование. Миссионерской и мессианской западной культуре лучше удается оперировать демократической терминологией в чужих странах, чем у себя дома. Действительно, если все люди равны, то почему права не у всех одинаковы? И если так, то почему этими равными правами они должны обладать в тех странах, в которых насильственно насаждают свои интернациональные клише американцы и европейцы? Почему так осторожно взывает Обама к пастору, объявившему о намерении всенародно сжечь Коран, а в то же время Мкалавишвили, обвиненного в уничтожении литературы Свидетелей Иеговы упекли в тюрьму на несколько лет? Все больше вопросов возникает по якобы всеобще признанным аксиоматичным темам.

В «глобальной деревне» все должно быть стандартным. Людей западной культуры, как и в эпоху колониализма, всюду, куда бы они не приехали, должен встречать стандартный пакет как бытовой, так и ценностной среды. Но люди гораздо легче отказываются от материальных ценностей, чем от веры и образа жизни. В том числе и те люди, которые ушли от нищеты на Запад. Они вовсе не хотят превращаться в американцев или европейцев. Они хотят реализовать свои права, которыми так хвалится Еропа. В свою очередь, и европейцы не хотят становиться другими. Они защищают свое культурное пространство. Но глобальная медия упрямо молчит об этом. Молчание было нарушено только тогда, когда не какой-то представитель какой-то маргинальной группы, а сама Канцлер Германии заговорила о том, что и так все знали, но о чем не было принято говорить.

Непровозглашенный атеизм, который современный либерализм принял в наследство от коммунизма, породит еще немало проблем. Сужение ареала веры до рамок личной жизни неизбежно порождает ответную реакцию. Испуганная диктатом католической церкви Европа настолько уверовала в универсальность светского государства, что упустила из виду: выхолощенное от религиозных основ государство может породить не менне опасные угрозы.

Один из величайших мыслителей современной Европы, Жан Бодрийар как-то писал: «Запад стал доминирующей силой, и это – унижение для других цивилизаций. Я не говорю о примитивных культурах, которые отжили свой век и исчезли с лица земли. Речь идет о древних, мощных, традиционных культурах, которые чувствуют себя оттесненными на задний план: их превращают в маргиналов. В том числе - и в самих западных странах. Мы, по сути, вытеснили все другие системы ценностей. Но самое смешное во всем этом - то, что западные ценности таковыми более не являются – мы сами их уничтожили! У мусульман они есть, а у нас – нет…

Нана Девдариани - специально для www.saqinform.ge