Скоропостижно скончавшийся в результате сердечного приступа 12 февраля 2008 г. Бадри Патаркацишвили оставил своим наследникам гигантское состояние. В его империи были объединены самые разнообразные активы: элементы нефтяной транспортной инфраструктуры и телеканал «Имеди», парк развлечений и множество объектов недвижимости в Грузии, Лондоне, британском графстве Суррей, израильском курорте Эйлате на берегу Красного моря. Немалая часть состояния приходится на управляющую компанию Salford Capital Partners Inc., владеющую активами пищевой отрасли едва ли не по всему миру (в частности, под её управлением находится компания IDS Borjomi, которой принадлежат заводы минеральных вод не только в Грузии, но и в России, на Украине и на Балканах). В целом же, общая оценка состояния Патаркацишвили доходила до 2 млрд. $ – и растерять такие средства за короткий срок даже, учитывая интересы других наследников бизнесмена, практически невозможно.
Но в окружении г-жи Гудавадзе оказался человек, который может «бескорыстно помочь» наследнице миллиардов Патаркацишвили. Это некий Ираклий Рухадзе, занимавший до недавних пор пост исполнительного директора грузинского подразделения Salford. При жизни Патаркацишвили Рухадзе считался исполнителем его конфиденциальных поручений. Настолько конфиденциальных, что ряд экспертов связывают его фамилию с множеством громких уголовных дел в России и на Украине, включая убийства журналистов Пола Хлебникова, Анны Политковской, покушения на убийство Виктора Ющенко и Ивана Рыбкина. В последние годы Рухадзе сумел не только совершенно очаровать вдову, но и приобрел на нее значительное влияние в финансовых вопросах. Понятно, что в кризисный период одинокой женщине требовалось опереться на крепкое мужское плечо, - и тут Рухадзе его и подставил. Проблема, однако, в том, что, следуя советам нового друга, Гудавадзе совершила огромное количество ошибок, поставивших под угрозу её миллиардное состояния.
Вдова имела достаточно времени и возможностей продать большинство активов, приобретя статус одной из самых богатых женщин мира. Но по совету Рухадзе этого не сделала. И теперь власти России и Украины последовательно накладывают аресты на активы Salford. При этом, мотивом для ареста служат не только уголовные претензии к покойному Патаркацишвили, но и поиски имущества опального олигарха Бориса Березовского, с которым был дружен грузинский бизнесмен.
Интересно, что арест активов в рамках уголовного дела, возбужденного против Березовского российской Генпрокуратурой, состоялся накануне их распродажи. Среди покупателей, интересовавшихся бизнесом, были столь именитые компании как TPG Capital, Российский фонд прямых инвестиций, Klever Asset Management и АФК «Система». Естественно, после ареста активов все они от своих намерений отказались.
Те же источники прямо связывают Рухадзе с определенными силовыми структурами, обращая внимание на то, что ныне изрядно потерявшие в цене активы (те же заводы IDS Borjomi, стоимость которых только на Украине оценивалась в сумму около 400 млн. долларов) легко могут перейти в «нужные» руки. Звучит достаточно логично, ведь многие сегодня совершенно непрочь заполучить такие знаменитые бренды как «Боржоми», «Моршанская» и «Святой источник» по смешным ценам. Вопрос только в том, в чьих интересах действует Рухадзе. Исключительно в своих? Или за ним стоят более серьезные игроки, намеренные поживиться состоянием богатой женщины?
Кто же эти игроки? Чтобы не нарваться на обвинение в диффамации, вспомним историю фантастической любви красавицы Кристины Онассис, наследницы сразу двух финансовых империй – Онассисов и Кеннеди, и «простого советского служащего», невзрачного Сергея Каузова. Несмотря на все возражения и опровержения, ЦРУ до сих пор считает Каузова агентом КГБ, а его брак с дочерью греческого миллиардера – разработанной в недрах советской спецслужбы спецоперацией. Впрочем, тот брак продлился чуть менее полутора лет и, насколько можно судить по открытым источникам, особой пользы КГБ не принес. Единственным выигравшим в той истории оказался сам Сергей Каузов, сумевший отщипнуть кусок империи Онассисов в качестве отступных при разводе.
Николай Рогов,
The Moscow Post