Грузия, 22 октября, ГРУЗИНФОРМ. Публичное обсуждение в абхазском обществе проекта нового российско-абхазского Договора о союзничестве и интеграции, получившееся на удивление бурным, оказалось во всех смыслах явлением показательным.
Показателен стиль новой власти, вынесшей стратегически важный для дальнейшего развития суверенной республики документ на всенародное обсуждение и тем самым пославшей обществу четкий сигнал, что время закулисных интриг эпохи предыдущего президента навсегда позади.

Показательна реакция отдельных групп общественности, для которых отношение к вопросу развития стратегического партнерства с Россией стало своеобразной лакмусовой бумажкой. На этом хотелось бы остановиться поподробнее.

Особенно показательна реакция партии «Амцахара», еще до недавнего времени устами своего кандидата на президентских выборах в Абхазии Аслана Бжания четко и недвусмысленно выступавшей за скорейшее подписание нового договора с Российской Федерацией, поддерживавшей идеи общего пространства безопасности, открытия российско-абхазской границы, укрепления границы с Грузией и повышения стандартов социальной защиты населения Абхазии, – и внезапно изменившей свое мнение на противоположное всего через полтора месяца. Совершенно очевидно, что эта группа, разочарованная результатами выборов, ни секунды не сомневаясь, сделала вопрос отношений с ключевым союзником заложником политической борьбы, огульно критикуя Хаджимба и его команду за готовность на практике реализовать все те идеи укрепления российско-абхазского союза, которые совсем недавно так горячо поддерживала.

Показательна и реакция отдельных представителей гражданского общества, пустившихся в пространные рассуждения на тему отсутствия необходимости в новом договоре или его потенциальной угрозы (!) для развития и суверенитета Абхазии. И это – несмотря на заявления пресс-секретаря Президента России Путина и замглавы МИД России Григория Карасина о том, что суверенитет и независимость Абхазии являются для России непреложной данностью.

На этом эмоциональном фоне начинают слышаться уже и голоса крайних абхазских националистов, призывающих разве что не к полному пересмотру всего комплекса отношений с Россией, что и вовсе – крайне опасный для многонациональной, всегда отличавшейся высокой степенью толерантности Абхазии, и вместе с тем – весьма показательный симптом.

Показательно, как рациональные аргументы «за» и «против» тонут в эмоциональных криках – об опасностях и угрозах – со стороны тех, кто либо вообще не читал проект договора, либо намеренно искажает его содержание, будоража умы более легковерных сограждан в угоду сиюминутным политическим интересам.

Наверное, эти силы едва ли могут претендовать на то, чтобы говорить от имени всего абхазского общества, в котором звучат и диаметрально противоположные оценки проекта договора. Так, руководитель Центра стратегических исследований при Президенте Республики Абхазия, авторитетный исследователь Олег Дамения, напротив, утверждает, что оснований для эмоциональных оценок договора, равно как и для недоверия России, нет. Признавая необходимость тщательной оценки документа и его доработки, сходное мнение выразил и первый вице-спикер Парламента Абхазии Адгур Харазия.

Вероятнее всего, некоторые силы, поднявшие истерию вполне определенного свойства, пребывают далеко не в большинстве (большинство по традиции безмолвно наблюдает), но именно их голоса, как самые шумные – были услышаны, причём как в Москве, так и в Тбилиси.

В Москве – по меньшей мере, с недоумением и оторопью. В Тбилиси – с нескрываемой радостью, ведь такая реакция явно на руку грузинским сторонникам политики реваншизма. И вот уже премьер Ираклий Гарибашвили (которого, заметим, вряд ли стоит рассматривать в качестве приверженца радикальных подходов) как будто вторит отдельным абхазским политикам: «Не думаю, что это соглашение в интересах абхазского народа. Это гордый народ, родственный нам, и я не думаю, что они поступятся своими принципами».

Словом, обсуждение проекта нового договора очень показательно. Остается надеяться, что оно стало лишь симптомом определенных трудностей в развитии нового этапа российско-абхазских отношений, а не приговором им.