Последствия «пятидневной войны» и возможности их преодоления и по сей день занимают американских и европейских экспертов. Время от времени они выдают на-гора свои рецепты выхода из политического тупика, в котором оказались Россия и Грузия. Далеко не всегда предлагаемые советы следует воспринимать всерьез, поскольку зачастую вместо вдумчивого объективного анализа адресатам этих рекомендаций (в первую очередь, действующим политикам и дипломатам) предлагаются крайне политизированные оценки, основанные на эмоциях, а не на солидной эмпирической базе.

Позволю себе процитировать фрагмент из сборника материалов с «говорящим» названием: «Пушки августа. Война России в Грузии». Уже в самом заголовке авторы вынесли окончательный вердикт по поводу событий 2008 года. Если следовать их логике, то Россия в то время была политическим субъектом, а Грузия только объектом приложения российских геополитических усилий. Во вводной статье к упомянутому сборнику известные специалисты по Кавказу и Центральной Азии Фредерик Старр и Сванте Корнелл заявляют: «Летом 2008 года произошло беспрецедентное событие. Впервые с 1979 года российская армия пересекла границы, чтобы атаковать суверенное государство» [1]. Как говорится, каждое слово бьет наотмашь. Только есть один маленький нюанс: в 1979 году государства с названием Российская Федерация не существовало, а в Афганистан были введены военные подразделения СССР – страны с другой административно-территориальной конфигурацией, иными вооруженными силами, идеологией, целями и задачами.

Если же говорить об участии российской армии в военных действиях за пределами границ России, то удивительно, как специалисты по Центральной Азии «проглядели» такой сюжет, как гражданская война в Таджикистане в 1992-1997 гг. Между тем военнослужащие из РФ (201-я мотострелковая дивизия) были вовлечены в это пятилетнее противостояние. Отдельные российские военные подразделения в той или иной степени оказывались вовлеченными и в другие конфликты (Нагорный Карабах, Абхазия, Приднестровье). В этой связи отсутствие «прецедентов» до 2008 года кажется нам весьма сомнительным. Как и тезис о российской «военной агрессии», поскольку он является явным упрощенчеством.

Намного более корректно было бы говорить о «военном вмешательстве» или «прямом вовлечении в конфликт», который к августу 2008 года развивался уже в течение почти двух десятилетий. С разным типом российского участия. Впрочем, в излишней объективности нельзя заподозрить и российских авторов, которые, как мантру повторяют тезис про «угрозу геноцида» в Южной Осетии и про внешнеполитический альтруизм Москвы, взявшей на себя «бремя заботы» о двух народах Кавказа. В итоге «оппоненты» подобного рода подпитывают друг друга, умножая мало полезные для адекватного понимания ситуации мифы, стереотипы и клише.

В этой связи появление взвешенных неполитизированных статей, книг или докладов крайне важно для ведения корректной и грамотной дискуссии, в которой принципиально даже не достижение всеобщего взаимопонимания, а нахождение коридоров возможностей для десакрализации существующих конфликтов и перевода их в русло прагматичного разрешения.

В феврале 2010 года в Центре американского прогресса (Center for American Progress) состоялась презентация доклада двух экспертов - Самуэля Чарапа (Samuel Charap) и Кори Велта (Cory Welt). Центр американского прогресса был основан в 2003 году Джоном Подеста (John Podesta), бывшим главой администрации Белого Дома при президенте Клинтоне. В очень короткие сроки Центр стал одним из наиболее сильных «мозговых трестов» на либеральном фланге политического спектра США. Самуэль Чарап сегодня является «восходящей звездой» американской политологии. В свои 30 он уже является главным экспертом Центра американского прогресса по внутренней и внешней политике стран бывшего Советского Союза, а также по изучению политики США в данном регионе. На регулярной основе он консультирует по этим вопросам сотрудников американской администрации. Его работы были опубликованы в «Washington Quarterly», «International Herald Tribune», «Guardian», «Current History», а также в ряде других журналов и газет. В сентябре 2010 года он был приглашен к участию в международном дискуссионном клубе «Валдай» (создан в 2004 году для обсуждения различных аспектов внутренней и внешней политики России, патронируется РИА «Новости»). Соавтор Чарапа Кори Велт является также известным специалистом по постсоветскому Кавказу (этой проблематикой он занимается уже 15 лет, владеет русским и грузинским языком). Он - заместитель директора Института европейских, российских и евразийских исследований в Университете Джорджа Вашингтон. В этом же университете он читает лекции по проблемам политического развития и безопасности Кавказского региона и Евразии. До своей нынешней работы он был заместителем директора Евразийского стратегического проекта в университете Джорджтаун (2007-2009) и экспертом программы «Россия и Евразия» в Центре стратегических и международных исследований (2003-2007). Свой февральский доклад Чарап и Велт посвятили активизации американской политики в процессе урегулирования трех кавказских конфликтов (грузино-абхазского, грузино-осетинского и российско-грузинского). Название их труда говорит само за себя «A More Proactive U.S. Approach to the Georgia Conflicts» [2]. Но насколько тезисы, предложенные двумя американскими экспертами, новы и оригинальны? Дают ли они какие-то «зацепки» для продвижения к прогрессу на Большом Кавказе?

С одной стороны, назвать доклад Чарапа и Велта неким аналитическим откровением мы не можем. Да, действительно, в докладе нет назойливой пропаганды, квазидемократического дидактизма и плоских упрощенных обобщений. И уже по этим параметрам материал данных авторов заслуживает серьезного внимания и обстоятельного изучения. Однако попытки разбавить черно-белую картинку августовских событий 2008 года предпринимались другими экспертами США и раньше. Так, в прошлом году в авторитетном издании «The American Interest» появилась статья политологов из Колумбийского университета Александра Кули (Alexander Cooley) и Линкольна Митчелла (Lincoln Mitchell), в которой они, говоря об Абхазии, предложили формулу «Вовлечение без признания». Примечательно и то, что их текст был напечатан в разделе под названием «В сторону от проторенной дороги» (Off the Beaten Path) [3].

В июне 2010 года в Фонде Карнеги (Вашингтон) два упомянутых автора презентовали на основе своей статьи развернутый доклад «Новый старт для американо-грузинских отношений?», главный смысл которого заключался в необходимости широкого международного вовлечения Абхазии без ее формально-юридического признания. С точки зрения Кули и Митчелла, это позволило бы не допустить российской гегемонии в республике [4]. Вскоре после презентации этой работы в июле прошлого года профессор Колумбийского и Американского университетов Дэвид Филлипс представил на суд экспертов свой доклад «Миротворчество и бизнес: поощрение экономических контактов между грузинами и абхазами. Филлипс увидел возможность для преодоления геополитических тупиков в развитии многосторонних экономических связей между грузинскими и абхазскими предпринимателями [5].

Спору нет, все эти авторы (как, кстати, и Чарап с Велтом) стоят на позиции «территориальной целостности» Грузии. Однако для них этот императив не является железобетонным. Более того, его признание не означает для этих политологов отказа от политической субъектности бывших автономий Грузинской ССР. Так, в своем интервью Радио «Свобода» один из авторов февральского доклада Самуэль Чарап заявил: «Мы не предлагаем США изменить свою принципиальную позицию. Мы поддерживаем существующую позицию американского правительства по вопросам грузинских границ, статусу Абхазии и Южной Осетии и российским обязательствам в соглашении о неприменении силы. Однако фактом остается и то, что США придерживаются существующих позиций, что не позволяет им сделать из этих принципов нечто большее, чем просто абстрактные декларации, каковыми они являются в данный момент. Мы предлагаем дорогу, которая основана на реальных принципах и не позволит нерешенным конфликтам оставаться просто темой для разговора» [6].

Таким образом, доклад Чарапа и Велта появился не на пустом месте, а на почве, подготовленной для многоцветного восприятия событий 2008 года и их последствий. Вместе с тем, работа двух соавторов развивает, уточняет и углубляет тезисы предшественников, добавляет к ним упущенные ранее нюансы.

Что касается собственно рекомендаций докладчиков, то их можно условно разделить на два блока. Первый - о собственно американской позиции по отношению к конфликтам. Он наиболее детально изложен в разделе «The United States needs a comprehensive policy on the Georgia conflicts» («США нужна всесторонняя политика по конфликтам в Грузии»), а также в разделах «Changes to U.S. policy to facilitate conflict resolution» («Изменения в политике США для облегчения разрешения конфликтов») и «Why the time is right for a more proactive U.S. approach to the Georgia conflicts» «(Почему пришло время для более активных действий США в отношениии конфликтов в Грузии»). По мнению авторов, «американская поддержка Грузии военным, дипломатическим, экономическим и иным путем сама по себе не может разрешить конфликты. И даже более основательная помощь США вместе с повышенным антагонизмом по отношению к России из-за ее действий не может разрешить конфликты». Чарап и Велт полагают, что американские политики надеются на то, что, придет время, Россия осознает свои ошибки и изменит свои подходы к Грузии. Однако, с их точки зрения, даже если это и произойдет вдруг, и Россия выведет свои войска из Абхазии и Южной Осетии, то конфликты не будут разрешены. Более того, такой сценарий может быть чреват и использованием силы и даже кровопролитием. «В самом деле, - пишут Чараи и Велт, - дискуссии в Вашингтоне часто игнорируют тот факт, что помимо российско-грузинского конфликта есть также и конфликты Грузии с Абхазией и Южной Осетией. Нет четкого разделения межгосударственного и сецессионистских конфликтов на концептуальном и на практическом уровне. Но нам следует признать, что существует три конфликта в Грузии (с Россией, с абхазами и южными осетинами), которые существуют на двух уровнях (межгосударственном и внутреннем)». Отсюда и необходимость двух диверсифицированных подходов для американской политики на Южном Кавказе. Данный вывод идет дальше рекомендаций, предложенных в прошлогодних работах Кули и Митчелла. В определенном смысле, это - новое слово в американском экспертном сообществе!

Авторы доклада предлагают США уйти от декларативности в защите собственных интересов и сосредоточиться на практическом разрешении конфликтов. То есть речь идет об активизации американской дипломатии и отказе от повторения мантр про «территориальную целостность».

Чарап и Велт советуют также отказаться от ведения споров по поводу того, кто первым развязал военные действия в августе 2008 года, и возложить ответственность за эскалацию насилия и на Грузию, и на Россию. Что же касается собственно российско-американского формата, то, с точки зрения докладчиков, Вашингтону нужно избегать таких ситуаций, которые возникли в ходе последнего саммита ОБСЕ в Астане (где расхождения между РФ и США по поводу статуса двух бывших автономий Грузии стали предметом публичных разногласий).

Чарап и Велт затронули также такую болезненную проблему в российско-американских отношениях, как военное сотрудничество Вашингтона и Тбилиси (в первую очередь, вопрос о продаже оружия). В данном вопросе авторы осторожно рекомендуют администрации учитывать аргументы партнеров по поводу использования американского вооружения отнюдь не в мирных целях. В отношении же Абхазии и Южной Осетии Чарап и Велт предлагают США последовать примеру ЕС, начав гуманитарное взаимодействие (без политического признания) с частично признанными образованиями.

Второй блок предложений доклада касается механизмов по обеспечению безопасности в остуженных «горячих точках». Свои предложения авторы излагают в разделах «A plan for short-term progress» («План прогресса в краткосрочной перспективе»), «Postwar Progress» («Послевоенный прогресс»).

В рамках настоящей статьи рассмотрим первый из упомянутых разделов - просто потому, что второй в значительной степени является умозрительным. Его реализация возможна, только если «краткосрочный прогресс» будет достигнут. Впрочем, нельзя не увидеть, куда авторы клонят. Их видение «послевоенного прогресса» вкратце таково: минимизация военного присутствия России и интернационализация мирного урегулирования. По мнению Чарапа и Велта, «стороны конфликтов в Грузии имеют принципиально различное понимание по принципиальным вопросам».

Однако докладчики полагают, что у всех сторон, вовлеченных в конфликт, есть «один общий интерес». И это – стремление избежать возобновления вооруженного конфликта.

Данный тезис крайне важен для американского экспертного сообщества хотя бы потому, что Чарап и Велт снимают с России своеобразную «презумпцию виновности» за стремление «разогреть ситуацию». Чарап и Велт предлагают несколько компонентов для реализации «прогресса в краткосрочной перспективе». Это обязательство России не применять силу против Грузии, заключение двусторонних соглашений между правительством Грузии и властями Абхазии и Южной Осетии о решении гуманитарных вопросов, а также «модификация грузинской и российской политики, которые препятствуют прогрессу». Последний тезис выглядит излишне публицистично. Однако, понятно, что авторы имеют в виду отказ Тбилиси и Москвы от максималистских планок, установленных ими в рамках Женевских консультаций (нежелание Грузии подписывать соглашения непосредственно с Абхазией и Южной Осетией и нежелание РФ давать обязательства перед Грузией). Таким образом, Чарап и Велт фактически предлагают Тбилиси признать Абхазию и Южную Осетию в качестве политических субъектов (понятное дело, речь не идет о признании их суверенитета и независимости). Такое признание, с их точки зрения, должно подстегнуть Тбилиси к мирному решению конфликта и созданию позитивного задела на будущее. Авторы не забывают и про обеспечение международного присутствия. Так, они предлагают обеспечить доступ для миссии европейских наблюдателей в Ахалгорский район Южной Осетии и Гальский район Абхазии. Важный тезис, касающийся «модификации» грузинской политики, - об отказе Тбилиси от разыгрывания «северокавказского фактора» на российском направлении. Что же касается «модификации» российской политики, то Чарап и Велт рекомендуют Москве отказаться от брутальной риторики в отношении к Грузии, а также пойти по пути снятия экономических санкций против этой страны.

Таким образом, если суммировать наш обзор, то доклад Чарапа и Велта по сравнению с другими рекомендациями по данному вопросу предлагает нетипичные для американского экспертного сообщества идеи. Среди них - признание Абхазии и Южной Осетии субъектами переговорного процесса (и мирного процесса в целом), вовлечение этих образований в гуманитарную кооперацию с США и требования, обращенные не только к России, но и к Грузии (в том числе и относительно Северного Кавказа). Однако практическая реализация данных предложений не кажется нам реалистичной. Во-первых, согласно построениям Чарапа и Велта, руководство мирным процессом фактически переходит в руки США. Из раздела в раздел фразы о том, что «Вашингтону необходимо подтолкнуть», «США должны поддержать», «администрации следует указать» не оставляют сомнений в том, кто в случае реализации проекта становится его директором. В этой ситуации Грузия и Россия становятся фактически игроками одной политической лиги. Между тем, Москва не рассматривает Грузию (как и любую страну СНГ) в качестве ровни себе. Плохо это или хорошо - вопрос особый. Как бы то ни было, а Россия претендует на роль державы первого класса, она хочет играть вместе и на равных с США, ЕС, Китаем, Индией и Японией, а не быть субъектом регионального конфликта (как например, Армения и Азербайджан). В этом плане с политико-психологической точки зрения, конечная цель доклада бьет мимо цели.

Все это, однако, не умаляет ни его значения, ни высокого уровня труда Чарапа и Велта. Большим достоинством их работы является высокое качество анализа предпосылок кавказских конфликтов. Так, авторы в разделе «The Georgia conflicts: What you need to know» («Конфликты в Грузии: что нужно знать») говорят не об имманентной имперской роли Москвы, а о проблемах, коренящихся в процессе распада СССР и стремления Грузии к обретению независимости. Многие практические предложения авторов (особенно касательно гуманитарных аспектов) могут быть рассмотрены и даже реализованы (такие, как формирование режима обеспечения газом, водой, транспортное передвижение между пограничными районами Абхазии, Южной Осетии, Грузии). Однако предлагаемое ими «равнение на Вашингтон» не дает (и не даст) возможности для действительной кооперации между РФ и США. Кооперации крайне необходимой, но, в то же время, затрудняемой неготовностью Штатов признать особые (и даже эксклюзивные) интересы России в регионе Большого Кавказа, во-первых, а также нежеланием равного партнерства с Москвой, избавленного от дидактизма, во-вторых.

Повторюсь еще раз, позиция России может вызывать восторг или изжогу, но Москва в течение двух десятков лет добивается от США фактически только одного: говорите с нами, как с Пекином, а не как с Каиром. Впрочем, кавказское направление – это лишь часть более общей проблемы. И здесь чисто по-человечески понятно стремление авторов быть услышанными в Белом доме и в Капитолии (они творят не в безвоздушном пространстве, а в определенном контексте с определенными традициями). Но вот будут ли они услышаны в Москве (и, кстати, в Тбилиси - большой вопрос. По крайней мере, еще никто не доказал, что интересы США и Грузии - это одно и то же.

www.polit.ru