В Москве побывала делегация грузинской патриархии, привезшая послание католикоса-патриарха всея Грузии Илии Второго руководителям обоих стран. О содержании этого послания в интервью “Ъ” рассказал вошедший в делегацию экс-посол Грузии в РФ Зураб Абашидзе.

— Что привело вас в Москву?

— Я прибыл в Москву в составе делегации Грузинской православной церкви. Делегация нашей церкви находится в Москве не впервые после войны 2008 года. Даже во время войны связи между двумя церквями не были прерваны. Они сохранились благодаря позициям глав двух церквей, которых давно связывают теплые хорошие отношения. И я принадлежу к числу тех людей, которые считают, что эти связи очень важны сейчас, в тот период, когда на государственном уровне практически отсутствуют всякие контакты. Разумеется, если не считать женевского формата, который все-таки узок по своей проблематике.

— Разве церкви как-то могут повлиять на политический диалог?

— Церкви впрямую повлиять на политические отношения не могут, это не их функция. Но способствовать улучшению фона, поиску каких-то выходов из сложившейся тупиковой ситуации они могут, и они стараются делать. Они дают пример политикам. Эти отношения не идеальны, но путем диалога, путем контактов они стараются пошагово улучшать существующие проблемы.

— Какова была повестка визита?

— Во время визита в основном обсуждались вопросы межцерковных отношений. Вместе с тем делегация привезла с собой обращение католикоса-патриарха всея Грузии Илии Второго к руководителям двух государств. В нем, в частности, говорится, что на Кавказе сложилась очень сложная обстановка. Это ситуация на Северном Кавказе, вокруг Нагорного Карабаха и, конечно, решение проблем территории Грузии. Весь регион напоминает взведенный курок. Эту сложную ситуацию усугубляет факт отсутствия диалога на государственном уровне для Грузии. И сейчас просто не время враждовать между собой, надо смотреть в будущее, надо проявить дальновидность. Так что вот наш патриарх призывает стороны найти в себе мужество и начать контакты на различных уровнях. У Грузии и России исторически особая ответственность в Кавказском регионе.

— Разве эти контакты способны что-либо дать без желания лидеров налаживать отношения? Вот женевские дискуссии идут не первый год, и особых результатов пока что-то не видно.

— Патриарх не призывает к немедленному примирению сторон. Он просто призывает принять во внимание ситуацию в регионе и начать диалог. Речь идет о совсем простых вещах. Например, у кого-то есть подозрение, что Грузия намеревается сорвать Олимпиаду в Сочи или что-то делает недостойное на Северном Кавказе. Значит, надо встретиться представителям силовиков двух стран, снять эти подозрения, посмотреть факты, если они существуют. Встретиться тем же парламентариям. Ну, и наконец, если политики не знают, о чем разговаривать, может быть, люди, которые называют себя экспертами, встретятся и подумают, о чем говорить и как можно найти выход из положения. Я понимаю, что оценки ситуации разные, видение того, что произошло в августе 2008 года, тоже почти кардинально отличается. Но надо отходить от политической конъюнктуры. В мире ждут какой-то разворот в российско-грузинских отношениях. Я не хочу преувеличивать значение Грузии, но международное сообщество давно ждет какого-то позитива. Такой позитив на грузинском направлении был бы хорошим знаком и служил бы, кстати, повышению авторитета России.

— Насколько в Грузии могут поддержать призыв патриарха к диалогу с Россией? Ведь президент Саакашвили, например, часто говорит, что главным условием для начала диалога является признание факта оккупации Абхазии и Южной Осетии?

— Патриарх — самый авторитетный и самый уважаемый человек в Грузии. На следующий день после обращения были комментарии администрации президента, которые полностью поддерживали дух и содержание этого обращения патриарха. Я думаю, что все-таки большинство населения и общества понимают необходимость каких-то шагов. Речь не идет о том, чтобы мы бросились в объятия друг друга и начали бы прощать все, что произошло. Для этого, наверное, понадобится время. Для такой страны, как Россия, война 2008 года — драматичное событие, но и до того, и после было много других важных вещей. А для современной Грузии все летоисчисление начинается с 2008 года. Так что очень трудно было забыть все, что произошло. Но сейчас надо просто прислушиваться к инстинкту самосохранения. И нам, и вам. Особенно учитывая ситуацию на Кавказе.

— Могли бы патриархи двух стран подать политикам пример личной встречи?

— Они и так постоянно контактируют между собой. Более того, наш патриарх приезжал в Москву, когда скончался Алексий II, с которым у него были тесные давние связи. Тогда они встречались с митрополитом Кириллом, беседовали. И я не исключаю, что новая встреча глав двух церквей состоится. Это тоже тема для обсуждения. По моим наблюдениям, церковь и там, и здесь очень старается, чтобы как-то способствовать развороту событий в нормальное человеческое русло.

— Какие первоочередные меры стороны могли бы принять для нормализации отношений?

— Первоочередные вопросы связаны с безопасностью. Надо обсудить, что беспокоит российскую сторону, что беспокоит грузинскую сторону. Например, высказывание президента Медведева, который сказал, что Грузия имеет не совсем хорошие намерения в отношении сочинской Олимпиады. Я понимаю, насколько это важное мероприятие для России. Ведь президент не зря говорил. И если есть какие-то факты, специалисты должны сесть и рассмотреть, насколько эти факты обоснованны. Мне кажется, в России не совсем четко осознают симметричность наших переживаний. Для Грузии любое заявление такого рода воспринимается как угроза какой-то очередной агрессии.

— А что можно сделать в экономическом плане?

— Тут много тем для разговора. Например, в многостороннем формате ведутся переговоры в вопросе вступления России в ВТО. А у Грузии своя позиция, что пока не будут решены определенные вопросы, Грузия поддерживать вступление РФ в эту организацию не будет. Вот тоже тема для обсуждения. И таких вопросов очень много! В прошлом году были приняты некоторые меры в вопросах передвижения граждан и транспорта, грузов, открыта граница в пункте Верхний Ларс. Это тоже было непростое решение, и в Грузии раздавались голоса против. Но граница открылась, люди передвигаются. То же самое с воздушным сообщением — мы прилетели прямым рейсом. Кстати, российские граждане визы получают в аэропорту, это занимает десять минут. А чтобы грузинам получить визу в Россию — это целая история. Грузия ввела еще более облегченный режим для жителей Северного Кавказа. Это тоже надо обсудить, что за этим скрывается, почему она это сделала.

— И много ли в Грузии людей, готовых к диалогу?

— Есть люди, которые говорят: "Зря вы стараетесь через церковь и через какие-то свои контакты убедить Россию наладить отношения". Они говорят, что России нормальные отношения с Грузией не нужны. России в лице Грузии нужен враг, на которого он будет списывать все свои проблемы и неудачи на Северном Кавказе. Мол, чем больше будет этих неудач, тем больше нужна страна, нужен враг, на которую все это списывается. Не всегда легко с этими людьми спорить, но я лично так не думаю. Я думаю, что в руководстве России люди прагматичные и они понимают, что повторение того, что произошло в 2008 году, обернется настоящей катастрофой не только для Грузии.

pirweli.com.ge