Грузия, 3 августа, ГРУЗИНФОРМ. «Грузия никогда не была так открыта для мира. Благодаря большему количеству прямых рейсов в Европу и из Европы в первые шесть месяцев 2017 года в стране было зарегистрировано 1,3 миллиона временных посетителей, что на 29% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Основной летний сезон будет означать появление еще больших чисел. Между тем 55 тысяч грузин воспользовались бесплатными девяностодневными визами в ЕС, предоставленными им с марта.
Но, к сожалению, эта волна путешествий происходит в то время, как политическая система Грузии выглядит более закрытой и непрозрачной, чем в течение многих лет. Проблемы связаны с нездоровым большинством голосов правящей партии «Грузинская мечта», полученных на парламентских выборах 2016 года. Благодаря кампании оппозиции, «Грузинская мечта» выиграла 115 мест из 150 в парламенте, фактически получив возможность управлять беспрепятственно.
Уже в третий раз после обретения независимости в 1991 году Грузия стала де-факто однопартийным государством. В 1999 году правящая партия президента Эдуарда Шеварднадзе имела огромное большинство в парламенте, а национальное движение президента Михаила Саакашвили имело те же показатели в период с 2004 по 2012 год. В обоих случаях однопартийное доминирование наносило ущерб грузинской демократии.
Как и два предыдущих раза, «Грузинская мечта» - это конгломерат. Она сформировалась в 2012 году как коалиция, выступающая против Саакашвили. Одно крыло, которое можно назвать открытым, является более публичным, более заметным для иностранцев и с гордостью проевропейским. Оно хорошо представлено в правительстве и персонифицировано премьер-министром Георгием Квирикашвили. Эта группа в конечном итоге получила безвизовый режим для грузин, путешествующих в ЕС, и работает над внедрением другого основного элемента европейской интеграции - соглашения о создании зоны глубокой и всеобъемлющей свободной торговли с ЕС.
Другое крыло партии более националистично и ближе к важным элементам в Грузинской православной церкви. Некоторые из наиболее влиятельных фигур, связанных с этим крылом, находятся за кулисами, а не в парламенте или правительстве.
Три вопроса в Грузии вызывают тревогу в последние несколько месяцев. Во-первых, правящая партия предложила внести изменения в Конституцию. Противоречивые поправки к избирательной системе распределяли бы много дополнительных мест в парламенте партии, которая на первом месте на выборах, и это сломало бы прямые публичные выборы президента, который вместо этого был бы выбран парламентом. Также будет конец строительству коалиции, которая, оказывается, является средством, с помощью которого «Грузинская мечта» пришла к власти.

В одиночку эти изменения имеют аналогии в странах ЕС и им трудно возражать. В качестве пакета и в сочетании с отсутствием прогресса Грузии в судебной реформе они выглядят как попытка ослабить систему сдержек и противовесов, и зацементировать однопартийное господство «Грузинской мечты» на долгие годы. И, как сказал мне один дипломат в Тбилиси, сами поправки не столько беспокоят, сколько политический процесс вокруг них, который он назвал «ужасным». Он имел в виду, что существует менталитет победителя в «Грузинской мечте», и партия не консультировалась ни с парламентской оппозицией, ни с гражданским обществом, которое решительно и почти единогласно выступает против предложенных изменений.
Вторая тревожная тенденция - растущий ксенофобский дискурс. Это не новое в постсоветской Грузии, но это парадоксально обрело новую жизнь благодаря недавней международной открытости Грузии. Эта тенденция проявилась в так называемом грузинском марше 14 июля, когда около 2 тысяч демонстрантов протестовали в центральном Тбилиси, направляя гневные лозунги против иностранцев в целом и жителей Ирана и Турции в частности.

Ксенофобия также является одним из основных факторов предложения о введении конституционного запрета на иностранную собственность на сельскохозяйственные угодья, что поддержал Квирикашвили и разгневало деловое сообщество, в котором говорится, что он может убить иностранные инвестиции. И здесь дьявол кроется в деталях. Во многих странах существует законодательство, ограничивающее продажу земли иностранцам при определенных условиях. Очень немногие правительства дают этой идее политическое воплощение и ее закрепление в Конституции.

Третий вопрос, который потряс Грузию этим летом, - это внесудебное похищение Афгана Мухтарлы, азербайджанского оппозиционного журналиста, который скрывался в Тбилиси. Он исчез 29 мая и вскоре оказался в заключении в Азербайджане, после того как его похитили на улице. Этот возмутительный поступок был почти наверняка сделан, чтобы угодить богатому и могущественному соседу Грузии с попустительством или полным сотрудничеством с элементами грузинских служб безопасности и без ведома старших фигур в правительстве. Дело Мухтарлы является ярким примером того, что еще один дипломат подчеркнул в качестве самой большой озабоченности западных друзей Грузии - отсутствие политического надзора за службами безопасности.

Многие опасаются, что этот эпизод является проявлением неприкасаемого глубокого состояния в Грузии, поскольку турки называют это явление необъяснимым темным сектором безопасности. Упоминаются имена тех, кто, как говорят, представляет таких как предпринимателя Уча Мамацашвили, двоюродного брата основателя «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили и бывшего генерального прокурора Отара Парцхаладзе. Но поскольку ни один человек не является общественным деятелем, их реальное влияние трудно определить.

Безусловно, ЕС и Соединенные Штаты имеют меньше рычагов для привлечения грузинских властей к ответственности, чем несколько лет назад. В конце концов, безвизовый режим стал последней крупной концессией, которую ЕС мог бы предоставить Грузии, а Вашингтон при президенте США Дональде Трампе менее сконцентрирован на вопросах демократии, чем это было у его предшественников. Вице-президент США Майк Пенс должен посетить Грузию 31 июля, но основное внимание уделяется безопасности и военным отношениям США и Грузии.

Современная Грузия по-прежнему считается моделью открытости и истории успеха в авторитарном районе. Но последние тенденции напоминают, что многие элементы этой истории обратимы».

Старший научный сотрудник «Carnegie Europe»

Томас де Ваал