Грузия, 2 апреля, ГРУЗИНФОРМ. Сергей Маркедонов, эксперт Российского совета по международным делам, в статье для Sputnik Грузия анализирует итоги очередного визита генсека НАТО в Тбилиси

В пятницу, 29 марта, в Грузии завершились совместные командно-штабные учения этой страны с НАТО. Внимание к этому событию было особое. Впервые такого рода учениями командовали представители грузинских вооруженных сил. Однако значение этого мероприятия выходит далеко за рамки военной стратегии и тактики. Не будет преувеличением назвать кульминацией учений посещение Грузии генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом. В качестве высшего чиновника Североатлантического альянса он посетил эту кавказскую страну в третий раз. Нельзя сказать, чтобы его визиты как-то принципиально отличались друг от друга с точки зрения повестки и политической риторики. Всякий раз Столтенберг говорил о том, что час вступления Тбилиси в НАТО близок. На первый взгляд, и сейчас ничего нового генсек альянса к сказанному ранее не добавил. Однако нельзя не обратить внимания на некоторые нюансы. Если прежде, Столтенберг, говоря о блестящих грузинских перспективах, сосредотачивался на том, какую работу Тбилиси еще предстоит для этого проделать, то в 2019 году его выступление было в большей степени обращено к России.

Столтенберг, НАТО и Сталин

Нынешний первый чиновник НАТО - норвежец. И он не отказал себе в удовольствии обратиться к натовскому опыту своей собственной страны. Естественно, пытаясь провести параллели с днем сегодняшним и с Грузией. По его словам, в 1949 году Советский Союз также не был благосклонен к членству Норвегии в альянсе. "Сталину этот факт не понравился, однако страны-члены альянса тогда заявили, что они следуют не воле Сталина, а действуют согласованно. Это касалось Норвегии, то же самое произойдет с Грузией. Это решение зависит от вас и 29 стран-членов", – особо подчеркнул Столтенберг.

Требовать от политика и его публичной риторики соответствия высоким стандартам научной объективности невозможно. И все-таки стремиться к минимализму в подгонке фактов под собственную концепцию следует. Между тем генеральный секретарь НАТО начисто "забыл", что в 1949 году Норвегия не имела на своей территории двух этнополитических конфликтов, которые были бы как-то связаны с национальными проблемами внутри СССР.

Сталин в принципе выступал против создания военного блока, нацеленного на "сдерживание" Советского Союза. Однако и он, и его визави с Запада старались по возможности играть по правилам, начертанным в Ялте и Потсдаме в 1945 году. Как, впрочем, и их преемники вплоть до начала распада ялтинско-потсдамской системы международных отношений.

Это объясняет ту относительную легкость, с которой Запад принял события 1956 года в Венгрии и 1968 года в Чехословакии, а СССР – исход гражданской войны в Греции (где позиции компартии и других левых сил были очень сильны), а также маргинализацию коммунистов в странах Западной Европы. Да, общественность негодовала, СМИ обличали либо "советскую империю", либо "западный неоимпериализм". Но политическое вмешательство в сферы жизненных интересов оппонента в Европе было минимальным. И посмотрели бы мы вместе со Столтенбергом, если бы в 1949 году о членстве в НАТО заикнулись лидеры Финляндии!

Можно осуждать те правила игры, считать их проявлением архаичной "реальной политики". Но они были, по ним играли и советские, и западные лидеры. Когда же Москва видела угрозу пост-ялтинскому статус-кво, что произошло в 1955 году с вступлением ФРГ в НАТО, в ответ появился Варшавский блок. И система снова пришла в равновесие.

К слову сказать, за весь период холодной войны, с момента своего создания в 1949 году, НАТО расширялся всего трижды (в 1952, 1955 и в 1982 годах), а после ее завершения – четырежды (если же считать Македонию, получившую недавно "зеленый свет" для вступления в альянс, то пять раз). Списочный же состав альянса в 1952-1982 гг. пополнился всего лишь четырьмя новыми членами! А во время самого масштабного расширения блока в 2004 году в НАТО вошли сразу семь стран.

Одинакова ли позиция всех членов альянса?

Сегодня правила трактуются односторонне, что показали события на Балканах, Кавказе и на Украине. И то, что Запад считает "продвижением безопасности", Москва воспринимает как ее дефицит, маргинализацию России в Европе, а теперь уже и на постсоветском пространстве.

Под таким углом воспринимается и наращивание контактов Грузии с НАТО. Но самое главное даже не это. Обещания Столтенберга укрепляют в Тбилиси (не только среди политиков, но среди экспертов, журналистов, простых граждан) завышенные ожидания. Генсек говорит о позиции членов альянса как о чем-то едином, об их готовности противодействовать российским действиям по сдерживанию постсоветских государств от вступления в самый мощный в мире военно-политический блок. Но разве Германия уже сняла свои возражения по поводу членства Грузии в НАТО? Прошлогодний визит Ангелы Меркель в Тбилиси свидетельствует об обратном. Не так четко проговариваются позиции Франции, Италии, других представителей "старой Европы", но их взгляды отнюдь не столь оптимистичны, как оценки Столтенберга.

Второй момент – это уставные документы НАТО. До сих пор неразрешенность внутренних этнополитических конфликтов, а также проблемы с соседями закрывают путь в блок потенциальным кандидатам. В НАТО готовы изменить "правила игры", то есть собственные уставные документы? Если нет, то к чему столь громогласные обещания? Для того чтобы, говоря языком блогеров и сетевых активистов, "потроллить" Кремль? Не стоит нагнетать напряженность там, где и так горячо

И последнее (по порядку, но не по важности). Генсек НАТО выразил уверенность в том, что Россия, как когда-то сталинский СССР в случае с Норвегией, ничего не сделает на пути грузинских устремлений. Но на сегодня уже имеется ее военное, экономическое, политическое присутствие в Абхазии и в Южной Осетии, которые альянс признает грузинскими территориями. Россия не планирует пересматривать признание этих республик или вести торг по пересмотру их статуса. Та опция, которая озвучивается официальными представителями РФ, касается прямого диалога между Тбилиси, Сухуми и Цхинвалом.

На Западе многие готовы рассматривать абхазские и югоосетинские элиты как "марионеток Кремля". Было бы наивным отрицать их зависимость от российских военных и иных ресурсов. Но еще более опрометчивым шагом было бы отказывать им в самостоятельности формулирования собственных установок. И по многим параметрам они более радикальны в отношении к Грузии, чем Москва. И ни один политик не сможет исключить эти переменные из уравнения.

Да, в Тбилиси считают Абхазию и Южную Осетию оккупированными землями, Запад поддерживает этот подход. Но дело в том, что абхазы и осетины считают иначе и не видят в российском присутствии оккупации. Очевидная же коллизия! И разве НАТО не должен, планируя что-то на кавказском направлении, учитывать это? Не соглашаться, не потакать, а именно учитывать!

Какие риски для самой Грузии может принести нарастание конфронтации между Москвой с одной стороны и Вашингтоном и Брюсселем с другой? Вопросы очевидные, но в пылу риторики по поводу блестящих натовских перспектив Грузии они остаются без ответа.

Между тем, Кавказ стоит там, где стоял, и где ему положено географией. И близость к Ближнему Востоку, Черному морю рано или поздно заставят и Россию, и НАТО, и Грузию задуматься о том, как снизить турбулентность этого региона. Кому-то будут важны энергетические и транзитные маршруты, кому-то безопасность своего "ближнего соседства".

Риторический вопрос, что лучше: обсуждать пути купирования рисков даже при признании стратегических расхождений или продолжать раздавать обещания, не предполагая их выполнять, но создавая дополнительную напряженность в таком сложном регионе?