Гулбаат Рцхиладзе, глава грузинского «Института Евразии», рассказал в интервью корреспондентам Федерального агентства новостей о природе нынешних грузинских протестов, произрастающих из скрытой русофобии, которая всегда присутствовала в общественном поле Грузии в постсоветское время.

— Можно ли сказать, что подготовленность протестов, готовность грузинской русофобской оппозиции среагировать на самый безобидный инцидент — это проявление глубокой внутренней работы, которую проводит в стране Запад и в первую очередь англосаксонские страны — США и Великобритания?

— Я с вами согласен, так и выглядит эта работа, которая ведется здесь в течение многих лет. Она охватывает весь спектр средств массовой информации, неправительственных организаций и политических партий. Они работают с официальными структурами и неофициальными. Воспитывают молодежь по своему усмотрению, мы об этом много говорили и писали, в том числе институт Евразии неоднократно заявлял, какая опасность в этом содержится.

И с другой стороны, много говорится о «мягкой силе» России, но этой «мягкой силы» здесь на самом деле не существует. То небольшое количество российских проектов, которые были осуществлены в Грузии, были на очень низком уровне подготовлены, что называется, для галочки. И они уж точно не преследовали цели реально что-то изменить.

— Работа, которая ведется с грузинской молодежью со стороны Запада, — в чем она состоит? В виде НКО, в виде общественных фондов?

— Все вместе. Это целый комплекс мер. Молодых грузинских активистов постоянно приглашают на разные форумы, мероприятия, которые имеют вроде бы одноразовый характер, но на которых их вовлекают в долгосрочные проекты. Есть тут, например, Молодежный Европейский парламент, есть также проекты, которые вообще напрямую с политикой ничего общего не имеют. Есть и такие деструктивные организации, типа «Белый шум», они вообще выступали на площадях как прямые лоббисты наркосектора, наркоторговли.

Активисты «Белого шума» выступают за легализацию «легких наркотиков» в обществе. Они уже открыто это делают и говорят, что надо на законодательном уровне легализовать марихуану и прочие «прелести». Есть у нас и такая сволочная организация, называется «Гирчи» — они открыто заявляют о том, что являются русофобами. Об этом неоднократно писал их одиозный председатель, но этому персонажу уделяют очень много времени в СМИ, вот что плохо.

Он говорит: «Да, я русофоб, и я не понимаю, почему я не могу быть русофобом в Грузии». Он открыто заявляет в СМИ, что «русские находятся на более низкой ступени развития, чем грузины, и пускай они сами доказывают обратное». Он открыто и намеренно делает такие откровенно нацистские заявления. И я всегда говорил, что в Грузии сейчас многие политические партии находятся в плену у либерал-фашистской идеологии. Это либерал-фашизм.

— Почему такие заявления не раздражают большинство грузин, почему это воспринимается нормально?

— Никто не говорит, что люди воспринимают это нормально. Я подчеркиваю, что это чудо, когда в условиях оголтелой пропаганды грузинский народ сохранил очень дружеский настрой в отношении русских. У нас нет такой бытовой русофобии, как в некоторых постсоветских республиках. Но сейчас многое, что делается у нас в общественном поле, является попыткой искусственного насаждения русофобии в Грузии — на бытовом уровне в том числе. Именно потому был сделан акцент на туристах.

За два дня до начала протестов в Тбилиси приезжал Майк Карпентер, бывший помощник вице-президента США Джо Байдена. Он подчеркнул, что «в Грузии слишком много российских туристов», что россияне тут якобы массово скупают земельные участки и среди них якобы очень много агентов российских спецслужб. Поэтому Грузия может в один прекрасный день проснуться и обнаружить, что она «оккупирована на все 100% , а не на 20%, как сейчас». И после этого происходит этот скандал на Форуме православия, вылившийся в бесконечные акции протеста.

— Вы можете подтвердить, что питательной средой этих событий является именно русофобия, которая проникла во все сферы грузинского общества? У парламента протестуют только «грантоеды» или туда приходят люди, искренне ненавидящие русских?

— Если посмотреть внимательно на ситуацию, то можно увидеть, что даже в пик протестов там было не более 10-15 тысяч активистов, которые высказывали русофобские лозунги и увязывали вопрос отношений с Россией с нынешним правительством. Они утверждали, что якобы нынешнее правительство у нас слишком «пророссийское» и тому подобное. По моим грубым оценкам, русофобии подвержены примерно 15% нашего населения в целом. Это моя субъективная оценка, наблюдения, я специальных соцопросов не проводил на эту тему.

— Получается, что если население Грузии — 3 млн человек, то русофобов здесь 450 тысяч?

— Но это не бытовая русофобия, во многом она связана с территориальными проблемами, которые есть у Грузии. Я не раз говорил, что надо делать какие-то шаги в этом направлении, чтобы со стороны России было видно, что Россия — друг, а не враг для нас. Но таких мер сделано не было на профессиональном уровне. Сегодня здесь есть антироссийская пропаганда — и совсем нет контрпропаганды, которая была бы на профессиональном уровне поддержана.

Конечно, [есть] и я, и мои друзья, и много еще людей в Грузии, которые против русофобии выступают и считают, что наша страна должна иметь дружеские отношения с Россией, а не просто «чтобы не было русофобии». Это очень позитивный настрой, и в этом не раз убеждались российские туристы, которые сюда в очень больших количествах приезжали. До последнего момента, разумеется.

— Можно ли сказать, что Запад очень тонко играет на душевных струнах грузинского народа, используя ту обиду, которая осталась после 2008 года?

— Конечно, и это не только 2008 год, дело вообще на существовании проблемы с Абхазией и Южной Осетией. Я выскажу свое личное мнение, и это очень важно. Есть принцип территориальной целостности, и есть принцип самоопределения народов в международном праве — эти два принципа часто приходят в противоречие и имеют взаимоисключающий характер.

Есть примат, который иногда отдается самоопределению народов. Я в принципе не против этого: если абхазский народ или осетинский народ хотят отделиться и быть независимыми — они в принципе имеют такое право. Но смотрите, что произошло в этих регионах: «абхазским народом» и «осетинским народом» объявлены только этнические абхазы и этнические осетины. Грузин выгнали оттуда, их мнения никто не спрашивал, и без них объявили независимость, проводили референдумы и т. д.

Именно поэтому ни по каким международным законам эти референдумы и «парад суверенитетов» не могут быть признаны легитимными. Вот в этом состоит основная проблема. Когда люди видят, что в Грузии есть беженцы и их около 200 тысяч, возникает чувство несправедливости, что наши земли кто-то хочет объявить независимыми или присвоить себе без наших людей. Вот в этом проблема. А так — пожалуйста, пусть будет верховенство самоопределения народов.

На мой взгляд, в Абхазии и Южной Осетии сегодня происходит то же самое, что в Эстонии или Латвии в отношении русских. По сути, грузины там объявляются «неграми», то есть «негражданами». В России вот это четко должны это понять. Потому что уже и российские эксперты, которые считаются «экспертами по Грузии», часто забывают об этом, и в своих аналитических статьях никто из них об этом не упоминает.

— Смотрите, мы ходим по рынкам в Тбилиси и видим, например, сумки, на которых написано «Россия оккупант», наклейки с надписями «Россия, стоп» и т. д. Значит, на это существует спрос?

— Уверяю вас, никто их не покупает.

— Но, получается, власти Грузии смотрят на такие проявления сквозь пальцы, по сути, негласно одобряют все это?

— Не то чтобы одобряет, просто власть у нас пугливая, она привыкла вести себя не по-мужски. Это уже давно продолжается. Власть, которая сменила «Национальное движение» в 2012–2013 годах, повела себя очень пугливо. И когда власть робеет, из-за этого усиливается деструктивная оппозиция. Еще в 2013–2014 годах начали на улицах срывать георгиевские ленточки с российских туристов, была такая специальная группа людей. И тогда я предупреждал власти, что это не просто там кому-то ленточка не нравится, это саботаж в отношении туризма. Это делалось для того, чтобы грузинская экономика не подпитывалась из России, чтобы не нормализовались эти отношения.

Вообще, если кто-то хочет, чтобы Грузия не зависела от российской экономики… ничего плохого в этом нет. Но надо исходить из объективных реалий, и ни в коем случае не надо искусственно рвать связи. Это естественно, что Грузия зависит от российского рынка сбыта, от российского рабочего рынка, от российского туристического сектора. Это естественно, и нельзя идти против природы.

Я всегда предупреждал об этом власть, но не потому, что у нас власть русофобская, нет. Она считает себя прагматичной властью, но они подумали, что на такие выходки можно смотреть сквозь пальцы — и это само собой как-то пойдет на убыль. Действительно, одно время показалось, что все это пошло на убыль, но вот взорвалось сейчас, когда критический момент наступил.

Многие косвенные факторы указывают на то, что все это может быть связано со строительством порта в Анаклее, что именно Грузия должна финансировать этот порт, а правительство Грузии не хочет. От Грузии требуют, чтобы она застраховала грузопоток… То есть если не будет достаточного грузопотока в течение года, то Грузия должна будет доплачивать американской компании-оператору, которая будет работать там. Вот это — проявление американского колониализма в квадрате на примере Грузии.

А когда правительство Грузии, исходя из прагматических соображений, стало отказываться от такой сделки, то вот американцы на них и поднажали: мол, не хотите — получите, вот сейчас у вас не будет туризма фактически. Причем дело не только в туристах, сейчас большой вопрос в том, попадут ли под российские санкции грузинское виноделие, аграрный комплекс и т. д. И сейчас приходится министру сельского хозяйства Грузии ездить по регионам, успокаивать людей, давать им пустые обещания, чтобы как-то оттянуть время и застраховаться от социального взрыва.

— На ваш взгляд, адекватна ли реакция России на протесты? И насколько сильно принятые санкции ударят по экономике Грузии?

— Ну, если Москва поставила сейчас цель дестабилизировать экономику Грузии, то одной отмены авиарейсов явно будет недостаточно. Да, нам будет тяжелее, будет труднее, но пока это — единственный удар по экономике Грузии. Если прекращаются авиаперелеты, то нужно тогда какие-то другие механизмы задействовать, по сельскому хозяйству, например. Но это не война, а скорее всего предупреждение со стороны Москвы — мол, «можем и хуже сделать».

— Как это отразится на экономике страны?

— Это уже на ней отразилось, причем для сотен конкретных людей. У нас имеет место настоящая трагикомедия — одни выступают против России, и им это абсолютно безразлично, по их интересам это не ударяет. А те абсолютно нормальные люди, которые от души принимали российских гостей, — вот они пострадали от этого по максимуму. Занервничали и грузинские виноделы, потому что наше вино пока еще завозится в Россию, но уже были предупреждающие заявления пресловутого Роспотребнадзора.

Они там сразу обнаружили, что грузинские вина «некачественные». Это все, естественно, носит политический характер. Наша сфера услуг тоже почувствует на себе этот удар, отели особенно почувствуют, что приток туристов снизился. На днях была информация, что 80% брони от российских туристов были отменены. Бронирование на 80% было отменено после 8 июля, когда наступило прекращение авиасообщения с Грузией.

— Эта упреждающая мера достигнет своей цели или только усложнит проблему?

— Нет, если это будет в увязке с какими-то политическими моментами… Допустим, я сильно упрощаю, но схема такая: Россия говорит — «мы не хотим угробить экономику Грузии, мы лишь предупреждаем». Мы [Россия] не хотим с вами [Грузией] вести торговые интенсивные экономические отношения, пока в Грузии не изменится политика властей и в целом отношение к проблеме русофобии. К тому же в Грузии надо резко усиливать те потенциально пророссийские силы, которые могли бы выйти на парламентские выборы — 2020 и выиграть их.

Народ в нашей стране уже ропщет, сейчас это не на виду еще, не на поверхности, но народ очень недоволен тем, что происходит здесь, у здания парламента. Постепенно пришло отрезвление — люди видят, что эти протесты просто провокация, что молодежь вводят в заблуждение. Вот это, я думаю, большинство народа в Грузии уже очень хорошо видит, и это может на следующих выборах сыграть значительную роль для их исхода. Если, конечно, правильно создать и использовать механизмы политической реализации данного фактора.

riafan.ru