29 мая, в возрасте 62 лет, скончался лидер Абхазии Сергей Багапш. Его политическая деятельность и взгляд на грузин давали серьезные основания для позитивного диалога с абхазами и урегулирования отношений. Кончину Сергея Багапша часть грузинской правящей элиты восприняла чуть ли не празднично, хотя реальность гораздо тяжелее, и развитие явлений не предвещает нам ничего хорошего.

С «Грузией и миром» побеседовал известный политолог, профессор АЛЕКСАНДР ЧАЧИЯ, который был лично знаком с Сергеем Багапшем.

- Батоно Александр, я знаю, что у Вас были теплые, дружеские отношения с Сергеем Багапшем…

- Да, я много лет знал Сергея, и с большой болью воспринял его неожиданную, преждевременную кончину. Сергей был очень порядочным, искренним и добрым человеком, очень хорошим, верным товарищем, человеком, на которого всегда можно было положиться, который знал цену слова, цену дружбы. Он принадлежал к тому поколению жителей Абхазии, кто вырос и сформировался в обстановке чистых и искренних отношений между людьми, когда неважно было, кто ты по национальности, когда хорошие ребята дружили друг с другом просто потому, что были хорошими. У Сергея был замечательный круг друзей – школьные, институтские друзья, с которыми он дружил всю жизнь. К сожалению, многих из них уже нет с нами. Нет Давида Пилия, нет Арчила Адамия, сегодня уже нет и Сергея… Несмотря на разницу в возрасте (они старше меня), я дружил с ними и уход каждого стал для меня личной трагедией.

- А можно ли было использовать эти дружеские отношения и личные качества Сергея Багапша для нормализации грузино-абхазских отношений?

- А разве грузинское руководство когда-нибудь стремилось к нормализации отношений с абхазами? Когда Шеварднадзе пришел к власти, обстановка в Абхазии была довольно напряженной, и Солико Хабеишвили попросил меня поехать в Сухуми и прояснить ситуацию. Я поехал, встретился со многими представителями местной элиты, а потом, вместе с Сергеем, Давидом, Аликом Анкваби,  Энвером Капба, другими общими друзьями, мы наметили ряд мер, которые должны были нормализовать обстановку. Они искренне хотели снять напряженность в отношениях, предотвратить возможный конфликт, не допустить кровопролития на земле Абхазии. Я подготовил для Шеварднадзе  аналитическую записку и передал ее Хабеишвили. Через несколько дней он попросил меня поехать с ним в Сухуми, чтобы самому переговорить с абхазами. Мы все собрались в доме у Давида Пилия, была очень теплая встреча и полное взаимопонимание. Хабеишвили вернулся в Тбилиси, а я решил до конца лета побыть в Абхазии. Через две недели меня разбудили выстрелы  - через Очамчире проезжали шеварднадзевские «орлы». Я сразу же сел в машину и поехал в Тбилиси, пришел к Хабеишвили, в его Фонд возрождения, и спросил, что происходит. Он ответил, что принято решение раз и навсегда покончить с абхазской проблемой, что в Грузии теперь такой лидер, который может себе позволить любое решение проблемы. Я сказал ему буквально следующее: «Произошла катастрофа. Я считаю это преступлением против Грузии. Мы эту войну проиграем и потеряем Абхазию навсегда».

В ходе войны я еще несколько раз обращался к батони Солико с просьбой передать мои записки Шеварднадзе. В частности, я просил не вооружать, не мобилизовывать местное грузинское население, чтобы конфликт не перерос в этнический, в  войну соседей, и, в случае поражения, грузинскому населению не пришлось бы покидать Абхазию. В последний раз я обратился с просьбой не начинать учебный год в Абхазии 1 сентября, не возвращать уехавших детей в обстановку войны. В итоге ни одно из моих предложений, просьб не было удовлетворено.

Новая власть ничем не отличается от власти Шеварднадзе. То, что им не нужна Абхазия, стало ясно, когда решение проблемы территориальной целостности Саакашвили поручил таким людям, как Хаиндрава, какой-то Молашхия, Якобашвили; когда развязали антироссийскую истерию, усилили шеварднадзевский бред о вступлении в НАТО, т.е. автоматически исключили возможность позитивного участия России.

Осенью 2007 года я позвонил одному высокопоставленному чиновнику из ближайшего окружения Саакашвили и сказал, что строить дороги – это хорошо, но пора бы предпринять какие-то шаги в отношении Абхазии. Со своей стороны, предложил организовать визит Багапша в Тбилиси как важный шаг в восстановлении доверительных отношений. И получил шокирующий ответ: «Это сейчас не актуально, мы контролируем ситуацию и решаем вопрос Абхазии своими методами».

Я это рассказал для того, чтобы было понятно, что ни прошлому, ни нынешнему руководству Грузии вопрос Абхазии не важен, они не только не могут, но и не хотят его решать. Только предатели и преступники могли не воспользоваться для сближения наших народов периодом, когда у власти был Сергей Багапш и представители его поколения. С новым поколением абхазских политиков нам вообще не о чем будет говорить.

- Когда Вы в последний раз общались с Сергеем Багапшем?

- Осенью прошлого года мы встречались на торжестве в семье моего свата (мдзахали), они были близкими друзьями. За неделю до того, как его доставили в Москву, мы с друзьями сидели за столом, и я позвонил ему в Сухуми, мобильный не отвечал, и я позвонил домой, поговорил с супругой,- он оказался где-то с гостями. А 29-го я собирался навестить его в больнице, но рано утром мне сообщили о его смерти… Очень больно… Очень жаль Сергея. Кстати, через месяц должна была состояться свадьба его сына и дочери моего очамчирского товарища. Сергей очень радовался, но случилось то, что случилось…

- Батоно Александр, в Грузии в последнее время произошел ряд событий, хотелось бы услышать Ваше мнение по некоторым вопросам.

- Давайте поговорим об этом в другой раз…

Беседовал Давид Базадзе